ОКАЯННАЯ ГОЛОВА

Постоялый двор приютился рядом с узкой проселочной дорогой, покрытой, словно мягким ковром, густым слоем бурой пыли. Солнце уже опустило ресницы к горизонту и в воздухе повеяло вечерней прохладой.       
     - Запрягай быстрее. – Отставной офицер в потертом мундире, торопливо расхаживал вокруг кибитки.
     - Ваше благородие, - пожилой возница с опаской покосился на офицера, - поздно уже. Темняет. Да и туман поднимается. А места здесь сами знаете, какие. Доброму человеку в ночь ехать никак нельзя.
     Офицер побагровел. Острые усики встопорщились, глаза начали бешено вращаться.
     - Я тебе, холуй, сейчас покажу, как со штабс-капитаном разговаривать! Дурь то из башки всю выбью, чтобы благородному званию перечить не смел! Запрягай, сказал! Дело у меня спешное.
     Возница вздохнул, почесал затылок.
     - Покормить бы животину надо. Овса сыпануть, - неуверенно сказал он.
     - Некогда, – вздернулся офицер. – Скоро совсем темно будет.
     - Так ведь, не ногами конь, брюхом везет.
     Скрипнула потемневшая от времени дверь постоялого двора, и на пороге появился тучный недовольный хозяин.
     - Успеете ваше благородие. Здесь езды верст пятнадцать всего.
     Он вздохнул и потоптался на месте.
     - Хотя лучше бы вам с утра отправиться. Дорога она вещь такая… Мало ли чего.
     Офицер лишь категорично мотнул головой.
     - Ну, дело ваше. А то перекусили бы, чем Бог послал, пока Матвей овса коню сыпанет.
     - Дело говоришь, - смягчился офицер, - у меня с утра синя пороху во рту не было.
     Он направился к дому, на ходу достав из заплечного мешка кошель с деньгами.
     - И чтобы через пятнадцать минут был готов, - бросил он через плечо недовольному Матвею.
     - Ночка за ночкой не слезаешь с кочки, - пробормотал себе под нос возница, и пошел к амбару, прихватив по дороге старое ведро.
     
     Офицер зашел в общую залу постоялого двора и уселся на жалобно скрипнувшую лавку. К видавшему виды столу, в мгновение ока подбежал половой, суетливый и вертлявый до такой степени, что невозможно было определить не только его возраст, но даже и выражение лица. Протерев грязной тряпкой стол, он услужливо согнулся в полупоклоне.
     - Чего изволите-с?
     Офицер жадно втянул воздух, принюхиваясь к аромату, доносившемуся из кухни. Ноздри его расширились и затрепетали, будто у собаки почуявшей запах мяса.
     - Неси, что есть, да побыстрее!
     Половой мелко закивал и исчез, а уже через минуту, на столе перед офицером стояли ароматные щи, сосиски с капустой, мозги с горошком, а чуть поодаль, на дальнем конце стола призывно ждала своего часа жареная пулярка.
     Когда трапеза подошла к концу, и насытившийся офицер плеснул в стакан наливочки, в дверях постоялого двора появился еще один посетитель. Лет сорока, в дорогом синем суконном кафтане с косым воротом, он оглядел залу и направился прямиком к столу разглядывающего его офицера.
     - Антон Ильич, - представился он, протянув руку.
     Офицер, нехотя привстал, внимательно посмотрел на мясистый нос нового знакомого, его обвисшие толстые щеки и прямо таки выдающийся живот.
     - Сергей Платонович, - наконец представился офицер, - штабс-капитан восемнадцатого уланского полка в отставке.
     Антон Ильич присел напротив офицера и благодушно зевнул.
     - Слыхал, вы в Ивановку путь держите? Может, возьмете и меня в попутчики? Бричка вишь сломалась, ось полетела, так может, пока кучер ее чинит, я с вами доберусь? А в деревне у меня можете и остановиться.
     - Так вы помещик Изместьев? Из Ивановки? – офицер удивленно приподнял бровь. – Так ведь я как раз к вам путь и держу. Дельце у меня к вам есть, Антон Ильич.
     Помещик улыбнулся.
     - Кто бы сомневался, Сергей Платонович. Не вы первый.
     Он повернулся, ища взглядом полового.
     - Человек, винца нам хорошего! Да только не этой скверной наливки, которой вы гостей потчуете.
     Слуга засуетился, и через миг на столе красовалась бутылочка хереса.
     - Доброму вину, такова и укупорка, - нравоучительно поднял палец помещик.
     - Это точно, - кивнул офицер. – Как у нас в полку говаривали: пей вино, да не брагу, люби девку, а не бабу.
     Через полчаса новые знакомые, слегка покачиваясь, вышли на улицу.
     - Эй! Матвей, или как там тебя, - крикнул офицер, - готов ехать?
     Возница хмуро топтался на месте.
     - Извольте, ваше благородие.
     - Позвольте, я вам помогу, Антон Ильич, - офицер подсадил грузного помещика и вслед за ним запрыгнул в кибитку.

ПРОДОЛЖЕНИЕ ЧИТАЙТЕ В №5 журнала "СТЕНА"