Девушка, шатаясь, идет между автобусов. Автовокзал. На нее дымят выхлопными газами трубы. Снег и грязь смешались. И ветер треплет ее за волосы, как конченый ревнивый муж. Шпильки сапог застряют в снегу и ей неудобно идти, она постоянно подворачивает ноги.
Ее имя - Севиль. Она забыла в автобусе шапку и перчатки. Теперь идет по улице так. Руки замерзли. На глазах слезы. Она останавливается и закидывает голову. Стоит так.
Толстый дядька-таксист:
- Девушка, такси не надо? Не дорого… Замерзнешь …. – Она уже не слышит, идет дальше. – Куда тебе….? – Он бежит за ней, - Девушка, шо ж ты раздетая? Без шапки, без перчаток? Давай, подвезу…
Она останавливается. Поворачивается к нему и тихо произносит:
- Отстаньте от меня, пожалуйста.
Дядька стоит и выдыхает пар изо рта:
- От сука.

Севиль садится в маршрутку. Руки слабые, глаза злые, но просящие.
- Скользкие улицы, заберите меня! Заберите, пожалуйста. Этот город – мой! – Она смотрит на пассажиров. – Никто в этом городе не был с ним, а я – была! Теперь он мой, а я – его! Вы просто жители, а я – внутри него…
Все слушают, что она говорит, но стараются не смотреть.
- Женщина с собой разговаривает? – девочка тихонько дергает маму за руку.
- Тихо, Даша. Это сумасшедшая.
- Правда???
- Так, а ну угомонись! Кто знает, что у нее на уме.
Севиль смотрит на них. Протягивает девочке руку.
- Дай мне руку, девочка. Вот смотри, какая у меня холодная. У вас теплые, а у меня холодная. Это потому что у него все полопалось внутри.
- Так, девушка! Отстаньте от ребенка! – у мамаши изо рта брызжут слюни.
- Извините-извините… Девочка, те, кто болеет – такие несчастные. Это же всегда нужно где-то лекарство достать. А они дорогие. И погубят. И тебя…
Мама девочки дает Севиль подзатыльник:
- А ну, выметайся отсюда! Водитель, останови! Тут у нас сумасшедшая!

Севиль выталкивают. Сумка падает, и из нее рассыпаются книжки. Севиль садится в снег и собирает их.
- Эти сумерки! Ах, если б не эти проклятые сумерки, все было бы не так драматично.
Она встает и идет по дороге.
В магазине, где баба в чепчике наливает пьяницам по пятьдесят Севиль покупает шампанское.
- Когда ты умер, мне было так больно! Так больно! …Вот вы умирали?
Баба просто смотрит на нее и молчит.
- Вот вы когда-нибудь умирали?.... Ну скажите мне! Вот мне почему-то кажется, что вы – да. У вас глаза такие злые и глупые. Только не обижайтесь! Глупые – это не страшно, а вот то, что злые…..
- Вам что-то еще?
- Нет-нет. Только это.
Она разворачивается и уходит. За ней следом выходит мужчина с чемоданом.
- Девушка, стойте!
Севиль останавливается, но не оглядывается. На ее пальто белеет какое-то пятно сзади.
- Девушка! Я – доктор Просперо.
Она молчит.
- Я могу вам помочь.
- А зачем мне помогать? Я не хочу.
- Ну что же вы себя губите?
- Нет. Все не так! Это он. Это он меня погубил… - и она идет дальше. - Когда ты умер, мне было так больно! Так больно… Я пыталась стерпеть, правда! Я закусывала губы, и у меня теперь следы остались. Губы совсем синие. Я хотела, чтобы и слезы не текли. Только одна слеза капнула. Одна-единственная! Но было так больно!

Севиль молча сидит в прокуренной комнате. Ночь, свет не горит, но в комнате светло. Девушка в пальто пьет шампанское из бутылки. 
Она ложится на кровать и укрывает себя пледом.

Перед ней картинки.

Севиль стоит возле подъезда, ночь. Рядом с ней молодой человек. Они молча плачут.
- А дай мне сигарету. Дашь?
Он дает, с сожалением говорит:
- Ну прости же меня. Может быть, мы еще будем вместе. Может, это не навсегда…
Она молчит и курит. А потом смотрит на него заплаканными красными глазами. Смотрит-смотрит, а потом говорит:
- Никто и никогда. Слышишь, никто и никогда не будет любить тебя сильнее, чем я! Такой чистой, преданной любовью. Вот увидишь.

В квартире Севиль и этот молодой человек. Она в пижаме. Сидит с тетрадками и плачет за столом. Потом подходит к окну. Смотрит на часы: 3 утра.
Он подходит сзади:
- Прекрати, истеричка!
Севиль начинает орать, он пытается держать ее за руки, но она сопротивляется, кричит, топает ногами. Она бьется в истерике и кричит:
- Это ты во всем виноват! Если ничего не выйдет – ты будешь виноват. Ты!!!!!!!!!!

Севиль и ее мама сидят на диване.
- А почему ты мне не говорила, что он так поступал, мама? Значит, его тебе жалко, а меня нет?
Мама молчит. На глазах у нее слезы.

Стоит маленькая девочка и пьет из трубочки сок. В красивом платье, с косами и улыбается. Напротив нее пожилые женщина и мужчина. Мужчина кашляет. Они смотрят на девочку. В стакане заканчивается сок, и она громко высасывает остатки трубочкой. Тут рядом появляется Севиль.
- А ну-ка, иди сюда, - хватает девочку за ухо. – Ты что так себя ведешь?! Ну, что же ты так себя ведешь?!
Севиль почти плачет, присаживается и трясет девочку:
- Ты что, не видишь ничего? Неблагодарная сволочь ты!
Девочка просто смотрит на Севиль.

Севиль просыпается от телефонного звонка.
- Алле.
- Здравствуй, Севиль. Это доктор Просперо.
- Что вам нужно, я не понимаю?....
- Я могу помочь тебе, Севиль.
- Я же сказала: мне не нужна помощь! Оставьте меня в покое!
Он повесил трубку.
Утром Севиль идет в пальто с пятном по улице. В магазине она покупает кефир в пакете. Отгрызает уголок и пьет.
Идет по улицам. Она долго ходит по городу, смотрит на людей, сидит на бульварах.
- Никто и никогда. Слышишь, никто и никогда не будет любить тебя сильнее, чем я. Вот увидишь.

Сумерки. Севиль подходит к многоэтажному дому. Смотрит на небо, а в нем – вороны. Севиль вглядывается, будто не верит. Их миллионы, небо становится черным. Вороны кричат.
- Так люблю, когда вы так вот летаете… И всегда любила, только не говорила вам никогда. Извините, а сейчас, наконец-то, говорю.

Длинный коридор, зеленые стены. Через одинаковое расстояние на потолке висят лампы. Севиль идет по коридору. Когда она подходит к своей двери, замечает на стене надпись. Номер телефона. Она открывает сумку и начинает в ней рыться. Из сумки выпадают талончики, платки, ключи, какие-то скрепки и монеты. Все сыпется на пол. Она находит ручку.
- Вот, моя любимая.
И записывает на руке номер.

Севиль сидит на кровати. В комнате темно. Ей становится страшно. Она смотрит по сторонам, тени превращаются в образы. Страшные лица людей с нимбами над головами. Это лица толстых людей, пьяниц, женщин с вульгарными губами, детей со злыми глазами.
- Уйдите от меня! Не прикасайтесь ко мне.
Она отмахивается пренебрежительно.
- Мы же хорошие. Мы такие, как надо! Мы добрые! – говорит какой-то мужчина с мокрыми губами. Все остальные лица поддакивают и кивают головами.
- А вы борщ ели, да? А то у вас губы жирные…
Мужчина обижается:
- Вот видишь, ты сразу ведешь себя неправильно. Обижаешь нас…
Лица поддакивают.
Теперь к ней обращается лицо той маленькой девочки из ее воспоминаний:
- Иди к нам. Мы тебя научим. Не будешь страдать, будет хорошо, - весело! – девочка говорит вдохновенно, с выражением.
Севиль задумывается и морщит брови.
- Ну я не знаю…
Лица начинают шептать:
- Пойдем, ты будешь счастлива.
- Ты не будешь страдать.
- Замуж выйдешь, дети будут. Двое – девочка и мальчик.
- Мы тебя научим, переучим – будешь, как мы – нормальная.
- Да, да! …пойдем? Да?

Утром Севиль сидит в ванной. Белый-белый свет, белый кафель. Она моет голову, причесывается, надевает платье, пальто, обувает туфли. Пытается разобрать размытые цифры на руке. Звонит.
- Алле, - на другом конце провода.
- Доктор, это вы?
- Я. А это кто? Севиль?
Она молчит.
- Севиль, это ты? Тебе нужна помощь? Севиль, что ты решила?
- Доктор, что вам нужно?
- Я жду тебя возле магазина. Прямо сейчас.
- Хорошо, доктор. Хорошо, я приду.

Севиль бежит по ступенькам. Ноги путаются в платье. Она постоянно спотыкается. Навстречу ей поднимается девушка в халате:
- Привет.
Севиль приостанавливается, смотрит на нее.
- Гулять, да? – у девушки лицо из тех, что являлось ночью Севиль. И говорит она жизнерадостно, с позитивом и излишней эмоциональностью.
- Да…

Возле магазина стоит доктор Просперо. Рядом с ним еще какие-то мужчины. У Севиль каблуки застряют в замерзшем снегу. Она подходит к магазину.
- Здравствуй, Севиль! – Доктор протягивает ей букет тюльпанов. Тюльпаны красные, желтые, белые.
- Доктор, с чем же вы меня поздравляете?
- Я тебя не поздравляю, Севиль. Я тебя провожаю.

Доктор Просперо и Севиль сидят в ее комнате на кровати. У двери стоят мужчины. Они молчат, один из них закурил. Севиль морщится.
- Покурите, пожалуйста, у окна.
Доктор достает из коричневого чемодана бутылку шампанского. Открывает ее и наливает в обычные стаканы. Они чекаются и пьют.
- Севиль, ты хочешь, чтобы я помог тебе?
- Доктор, мне так больно, так больно! Мне являются лица, они не дают мне спать. Они мне дышать не дают! – она хватается за горло. – Раньше я думала, что скоро умру, а теперь так не хочется умирать, доктор!
- Но ты готова умереть, Севиль?
Она молчит.
- А это будет прекрасно?
- Я не знаю. Но очень больно.
- Главное, чтобы прекрасно.

Он достает из сумки пузырек, шприц, вату. Выкладывает все на стол. Севиль пьет шампанское. Доктор перевязывает ей руку выше локтя, она быстро сжимает-разжимает кисть, чтобы вздулись вены. Доктор делает ей укол. Севиль допивает шампанское из стакана.
- Вы еще посидите со мной, доктор? Со мной же никто не разговаривает. Только эти лица и воспоминания.
- А твои вороны?
- Они мне кричат, но я не понимаю.
- А-а-а, - доктор с сожалением смотрит на нее, вздыхает и отворачивается.
- Я так хочу, чтобы эти мужчины ушли.
Доктор Просперо встает и собирает в чемодан свои медикаменты. Он подходит к двери.
- До свидания, Севиль. Я ухожу. Со мной – опасно.
- Прощайте, доктор.

Севиль смотрит в окно. Шепчет:
- Ну что мне теперь делать… Я вспомню тебя в последний раз. Обещаю, в последний! – у нее текут слезы. – Только ты заставлял меня плакать, только ты! Зачем же? Я же такая сильная, каких ты не видел. … Если бы ты видел, как меня погубила эта сила…

Севиль снимает платье, голая идет в ванную. Открывает душ, и становится под струю.
Такая же голая ложится под одеяло:
- Прощай, милый. Прощай. Прости меня…

Во сне она видит мужчину. Он стоит перед ней и говорит:
- Севиль, разве я тебе не дорог?
Она пытается ему ответить, но как это бывает в снах, у нее не получается.
- Севиль! Разве я тебе не дорог?!
Она мычит, как будто у нее заклеен или завязан рот.
Он тянет к ней руки, трясет ее:
- Проснись, Севиль! Проснись! Ты сейчас все потеряешь. Ты потеряешь меня.
Его изображение начинает пропадать, как в фильмах на старых пленках или в фильмах ужасов.
Севиль пугается, но все так же не может ничего сказать.
Она сжимает простынь. Во сне трогает рот, как будто пытается снять что-то мешающее.

Ей снится тот же мужчина. Они стоят на улице ночью. Севиль на него рассержена:
- Уходи. Хочешь, - уходи!
- Севиль, мне только ты нужна, только ты. – Он хочет стать на колени. Севиль его толкает и смеется. Он как будто проваливается в никуда. – Севиль! Не стирай меня!
Его изображение опять начинает пропадать и теперь оно мутное. Севиль хмурится. Она пугается и пытается схватить его за плечи, дотянуться до него. Она чувствует пальцами прикосновение, но руки скользят по его телу.

Перед ней меняются слайды.

Он сидит в машине, Севиль выходит из подъезда в летнем платье. Машина уезжает.

Под фонарем они сидят ночью и курят. Его лицо в сплошном дыму. Оно исчезает. Свиль оглядывается – вокруг никого нет. Ей становится страшно. Вокруг пустота.

Они держатся за руки, идут в толпе. Веселая музыка. Похоже на рынок или ярмарку. Севиль смеется. Мужчина указывает на какую-то палатку и тянет ее туда. Изо рта у Севиль идет пар, потому что зима. Рука его выскальзывает, и он исчезает в толпе. Севиль начинает шарить рукой в толпе, оглядывается, кричит:
- Где ты? Где ты? Останься! Я не хочу стирать тебя!

Солнце слепит ей глаза. Он стоит напротив нее молча. Севиль рукой закрывает свет, чтобы видеть его, но все же мужчину плохо видно. Он в рубашке, черном пиджаке и галстуке.
- Ну что ты так оделся? Жара ведь.
- Севиль, я прощаюсь с тобой.
- Нет, я тебя не забываю.
- Забываешь.
- Я сильная. Я смогу тебя помнить.
- Ты – сильная. Ты не захотела меня помнить.
- Послушай! Послушай меня! – она берет его за плечи, но руки скользят, она не может схватиться. Севиль хмурится и наклоняется, чтобы понюхать его. У нее бегают глаза, видимо, она не ощущает запаха. – Я помню тебя! Я не хочу забывать! Доктор. Просперо, сука! Разбуди меня! Разбуди! – Севиль кричит. Трясет как будто его, но на самом деле просто воздух. – Сделай что-нибудь, ты же всегда мог что-то решить. Это что, безвыходная ситуация, я не понимаю?! – У нее на глазах слезы. – Останься!
- Нет. Тебе остались только вороны.
Севиль ослепляет солнечный свет, она интуитивно закрывает его рукой. Изображение мужчины пропадает. Наступает тишина. Она еще машет руками.

Севиль просыпается в постели. На окне сидят голуби. Она подходит к окну голая, и размахивает рукой:
- Кыш! Кыш отсюда. Вороны - крутые, а вы – нет. И точка.
Голуби улетают.
Севиль поднимает с пола платье. Бросает его в мусорное ведро. На кухне стоит пустая бутылка из-под шампанского, лежат тюльпаны. Севиль не удивляется, просто бросает все в мусор.

Она стоит возле своего грязного многоэтажного дома. Севиль в пальто с белым пятном. Она смотрит в небо. Садится на асфальт. Мимо идут бабы. Они смотрят на Севиль, качают головами так, что виден второй подбородок. Садятся на лавочке под подъездом.
- Ты чего там сидишь? Застудишь себе все!
В небе летят вороны. Севиль смотрит на них, улыбается горькой улыбкой. Она почти плачет.
- Мы теперь одна семья. Я теперь с вами.