В одеждах белых
                                       сяду я за стол
                                                    И семь свечей
                               перед собой зажгу.
                                                    Поставлю вазу,
                               что в шкафу нашёл
                                                    И помолюсь
                так честно,
                                         как смогу.
   Пусть ваза будет –
                               жертвенник поэта.
                                                    Мои стихи –
                               как будто фимиам.
                                                    Их – подожгу,
                                 но аромата – нет,
                                                    Лишь едкий дым
                      слезит
                                                мои глаза.
         И, в жертвенный огонь
                                            стихи бросая,
          Прошу взамен их всех –
                                             одно всего,
    Чтоб мудрость в нём
                                       и Истина святая
   Мелькнули б искрою
                                и больше – ничего.
        Наверно, множу скорбь
                                своим желаньем,
                                                  Но дерзкий Дух
                                  не ведает покоя.
          Возможно, для живущих,
                                          в назиданье,
Четвёртый всадник
                              прилетит за мной?
                                                  Стихи сгорели.
                                 Догорают свечи.
                                                  На цыпочках
                              закат во тьму ушёл.
    Поскрипывает кресло.
                                        В этот вечер
                                                 Оно поэту –
              бездна
                                             и престол.