В углу стоял  мешок, накрытый скатертью. Это был  годовой  запас гречки. В этой семье её очень любили.  Точнее   при -
ходилось  свыкнуться  с   мыслю, что  на  завтрак в своей тарелке  ты  всегда  обнаружишь  кашу  из  этой,  сносной  на  вкус,  крупы. Так,  ощущая  во  рту  её  привкус, быстро тянулось  время  до  обеда.
Ну а там  и  вечер скоро.
Комаров! Жуть!  Но мальчишка  не  жаловался.

Он  прикрывал своё тело модными тряпками, пропогандируя  уличные  тенденции.   Слушал парней - делал глупости.  Но  только одну  "глупость"  он  не  простил  себе  никогда.

"Глупость" приятной  внешности, высокую, стрйную, но  властную и меркантильную. Не простил, когда она  захотела жить по-человечески. Не захотел. Оскорбил  скупостью, отказавшись купить пачку "Гламура".   

Только  теперь повторял всем и каждому - не  время  лекарь,  а  амнизия.

Он  знал  всех - его никто. Соседи даже имя  бедняги запямятовали. Ненормальный - одна характеристика  случайных  знакомых. На свою первую зарплату он купил пять  ящиков  шампанского, набрал ванну и искупался в нем.   Одурел.
Возомнился прожигателем жизни.
Но она охладила его  пыл.

Вспомнилась несчастная пачка сигарет.

- Да что  же это я! Дворняга! Ревную. Ревную. Ей назло! Ведь я  не беден!

Купил конфеты, но извеняться  не  пошёл. Лекарь одурел. Отложил на позже.

Три года спустя - позже, она должна меня помнить.

Промах. Не должна, да  и  не  хочет. Пациент выздоровел... Вот  только  совесть ...

В углу стоял  мешок, накрытый скатертью. Это был  годовой  запас гречки. А  в  тарелке...

Крупа явно была ему противна.