Урок будущему

                Дети сейчас не играют, а учатся.
                Они всё учатся, учатся и никогда не начнут жить.
                                                                   А. Грин

Серые дороги, серые коробки зданий, серые машины, серые люди…

Огромная железная дверь широко распахнулась и беззвучно закрылась за мной.

Здесь, как и в других серых ульях мегаполиса, копошились люди в серых безликих одеждах. Люди… Нет, сейчас этих людей называют мёртвым, сухим словом «контингент». А ещё лет пятьдесят – сто назад они назывались бы просто – «дети». Да-да, вы правильно поняли: это серое стандартное здание с длинными тоскливыми коридорами и бесконечными дверьми – школа, а одинаковый контингент, снующий по этажам, - дети. Наши дети! Такие живые, шумные, жизнерадостные в прошлом, такие яркие, неповторимые, во всём уникальные… Где они сейчас? Годы, дни, часы летят с бесконечно высокой скоростью, мы несёмся вперёд с такой непреодолимой силой, что не успеваем оглянуться и  посмотреть, во что превратился мир благодаря нашему «прогрессу».

Но времени нет… Нет! У меня нет времени об этом думать. Я должен ещё спуститься на лифте вниз, по дороге просмотрев по видеофону ежедневные указания директора, в подземной аудитории отметить свой приход, забрать электронный журнал и подняться в свою кабину управления, «рабочий кабинет», как я его называю… Моя келья… Именно там, в этой маленькой комнатке, стоит огромный экран, на котором я вижу всех до единого моих учеников, слышу их голоса… Именно туда они пересылают все свои контрольные работы, домашние задания, сочинения. Естественно, в электронном виде, как же ещё? В электронном виде… Радио-диктант, компьютеры-тетради, клавиатура вместо ручек и карандашей… А ведь я даже не знаю их почерков… Хотя, наверное, эти дети уже разучились писать, они умеют печатать.
Вот и седьмой этаж. Такой же серый коридор, такие же железные двери, за которыми трудятся учителя. Учителя? «Учителя» должны «учить». А мы сейчас не учим детей, мы преподаём контингенту.  А контингент может выучиться и без нас.

Дверь №2785 автоматически открылась. Чёрт, не школа, а хранилище какое-то. Бесконечные сейфы. «Хранилище умов» «сейфы знаний», - неплохо звучит, а? Именно за этими толстыми стенами дети самоотверженно «грызут гранит науки», а учителя следят за качеством их работы. Раньше мы не хотели, чтобы дети «заучивались» - слишком много знать тоже вредно, а сейчас можно быть уверенным, что этот контингент свои зубы о гранит не сточит. Уж больно зубастые стали … дети.

Сажусь за пульт, включаю монитор. Гудок к урокам будет только через пять минут, пока можно просто за ними понаблюдать. Интересно, смог бы я их узнать в толпе прохожих, различить их лица, вспомнить имена? Имена? Да знаю ли я их? На экране они у меня все пронумерованы, как подопытные на экспериментальном столе: вот УЧ3127 подошёл к окну, а УЧ3140 вышел из класса. Кажется, последнего зовут Андрей… Или Влад? Нет, не помню.

А вот и гудок. Беру микрофон, начинаю урок. Дети старательно начинают печатать, конспектировать, выполнять задания. Кажется, я им и не нужен. Учитель сейчас должен только контролировать.

Так хочется поговорить с кем-нибудь из них… Но вижу я их только на экране, а для того, чтобы «поговорить» нужно спуститься на третий этаж, пройти два коридора, найти нужную дверь. Войти и… представиться. Они ведь меня никогда не видели, они знают только мой голос. А общаются ли мои ученики между собой? Нет, я думаю. Если только в сети… Да и нужно ли им это «живое общение»?

Стоп. Откуда этот беспричинный приступ грусти? Раньше этого никогда не случалось, а ведь я уже на этой должности более восьмидесяти лет. Да, я определённо старею, пора уходить на заслуженный отдых. Как раз к 120-летнему юбилею. Хотя, я говорил с  нашим завучем, которому, если не ошибаюсь, уже около 280 лет, ему такие мысли не      приходят в голову. А может, он просто не хочет признаться? Определённо зря сделали общедоступной вакцину долголетия: сейчас мне кажется, что люди с годами лучше не становятся. Или это мне уже всё надоело?  Не знаю.

Знаю только, что завтра будет такой же серый день, те же железные двери, такие же безликие дети. А потом – снова. Со временем что-нибудь изменится, и, возможно, когда-нибудь мы ещё увидим детей.

Гудок.

Урок окончен.

Яркий свет разбудил меня. Я лежал в своей комнате на диване среди бумаг и книг. Неужели это всё мне приснилось? «Серый мегаполис», «бесконечные коридоры», «пронумерованные ученики»… Приснилось…
Повод задуматься? Нет, пожалуй. Ведь такого не будет никогда. Мы развиваемся не ради «развития», а ради людей, которых немыслимо заменить машинами. Смотреть в будущее нужно смело, а не через призму тёмно-серого света.

Отредактировано Лина Львович (2011-12-07 14:35:02)