Прощение
Холодный воздух обжигал лёгкие, а глаза, отражавшие лишь темноту Чащи, слезились от встречного ветра. Всё тот же вековой, потрепанный, матово-чёрный плащ, как простыня развивался за спиной. Музыка ветра говорила о многом, но я её не слушал. Блестящие, давящие ступни, ботинки, несмотря на, прилипшую к подошве, грязь не мешали стремительно бежать вперёд. Деревья появлялись одно из-за другого, кора, укрытая мохом, была сладкая на вкус и мягкая на ощупь в те моменты, когда я не успевал уклоняться, натыкаясь на стволы, торчавшие из земли. Плотно прилегающая, тёмная кофта насквозь пропиталась росой, витавшей в воздухе в виде лесной влажности.
Изредка бросая взгляды по сторонам, я ничего не видел кроме ближайших нескольких деревьев. Возможно, я был не один такой, бегущий на опушку леса, побывав в глубокой чащи, но этого мне не дано знать, этого не дано увидеть. Резкий уход почвы из-под ног, и я с трудом ощущаю себя человеком, который живёт жаждой жизнь – слишком уж тяжёло даётся мне рельеф этой местности. Приземливший двумя метрами ниже в грязный ил, я наконец-то позволил себе отдохнуть секунду; от высохшей речки в этой щелине остался лишь ручеёк, текущий по середине небольшого каньона. Волк, сидевший по ту сторону ручейка, и мирно лакавший воду из источника, с презреньем уставился на меня. Он видел, как я хочу пить и буквально издевался, улыбаясь двумя белозубыми рядами. Затаивши дыханье, не сводя глаз с него, я нагнулся к ручейку и, также как он, с неимоверной жаждой начал наполнять свой желудок проточной водой. Тварь, увидев себе подобного, пьющего с огромным удовольствием, принялась за предыдущее занятие. Мы с жадностью пили воду, глядя друг другу в глаза, будто бы ручей собирался иссякнуть, пока я нащупывал свой нож, лежавший за пазухой. Вопль раненого зверя нарушил тишину, и я, переступивши через раненое животное, вскарабкавшись на противоположный склон, вновь устремился бегом вперёд.
Фантом… Мчавшийся вперёд призрак, или точнее сказать, назад.. побывавший в обители зла - Чащи. Вновь встречавшиеся страсти предлагали свои услуги. Вкусивший зла и прелести, не сможет опять стать верным.
Фантом… безумец, бегущий на верную погибель, навстречу солнцу.
Бежать стало легче. Ощущение убийства одной из этих тварей, окружающих меня, наполнило душу лёгкостью, а мышцы силой. Несущая дозор, сова издала своё любимое «пу-гу», и я не мог оторвать взгляда от светящихся, круглых глаз, следящих за моей ночной пробежкой. Неожиданно, я ощутил себя ястребом и, пролетев ещё несколько шагов, приземлился на сырую землю. Причиной падения являлся упавший ствол дерева эпохи Ренессанса: настолько огромным был он в диаметре, даже войдя ровно наполовину в землю. Сломанная лодыжка не давала мне шансов продолжить начатую экскурсию. Перевернувшись, я, вдруг, понял, почему ночью так светло. Я впервые увидел Месяц. Он тихо покачивался над моей головой, или просто так мне казалось от множества ударов за время ночного побега. Да, я убегал, убегал от себя, убегал из Чащи леса…
«Подождать что ли здесь?» - Нога болела ужасно.
«И встретись здесь лучик солнца».
«Но ты не станешь первым, увидевшим солнце, и всё прошлое канет в лету времени». Волчий вой явно перевесил чашу весов, и я, как зверь побежал на четвереньках, выпрямив поломанную ногу… побежал вперёд, к своей цели…
Фантом… необходимость что-либо сделать обуславливается только возможностью этого действа. Такова наша природа. Невозможность отказаться от чего-либо приводит к тому, что иная страсть отвлекает бдительность, в то время как истинный червь пожирает вас изнутри; а вы падаете, падаете…
Фантом… я просто безумец, бегущий навстречу солнцу, которое развеет меня, иллюзию, как первый осенний порыв ветра, листву.
Светает… больно… уныло… Я слышал крики бегущих вокруг меня на опушку, не видя их, но был вынужден ползти из-за боли в конечности. Не выдержав, я встал, и толи прыгая, толи слегка опираясь на больную ногу пошёл дальше неспешно. Крики, теперь боли, справа, слева от меня заставили идти ещё медленней. Я испугался. Чуть было не зацепившись за тоненькую ниточку, натянутую между деревьями, за которой шёл, торчавший из земли, кол, предназначенный именно для меня, я засмеялся.
Удивительно, насколько одно несчастье даёт возможность избежать другого, ещё большего – смерти.
Я фантом… бегущий на свет, дабы развеять всю неправда Чащи леса…
Выйдя на опушку, совершенно ничему не удивляясь, я глубоко вдохнул воздух, насыщенный истинной. Ведь я всё понял, пробыв эту ночь в лесу, один на один с ним, а не в чаще леса, где много таких как я. Солнце вот только начало вставать, и первые лучи приветливо улыбнулись моему одиночеству. Да, я первый, сегодня мой день прощения. Как то неожиданно, лучики, перестав улыбаться, разъяренно бросились и стали жечь заживо моё тело, тело призрака, иллюзию… Солнце приняло мою жертву… От меня не осталось ничего, только плащ да нож, и те со временем истлели. Солнце простило. Ведь каждый, бегущий из Чащи, из обители разврата современности, найдёт упоение в чистоте смерти на выходе из лабиринта; где возможность увидеть солнце есть реалией, солнце - проклявшее Чащу вечной тьмой.
Я фантом… безумец, в надежде на прощение, бегущий навстречу солнца, увидеть его первым… пускай в последний раз.
Я фантом, бегущий на свет, в надежде на милость.
