... почитать эту маленькую повесть. Кто то может найти в ней полезные для себя мысли, кому то она просто будет по душе. Но каждая беседа, каждый диалог здесь несут кое-какой смысл и идею. Я уже выкладывал отрывок из начала на форум, вот дописал и отдаю на ваш суд полный вариант.

Не угостите ли сигаретой?

Часть 1
- Да не будем мы платить за проезд! – возмущённо выкрикнула Соня и посмотрела на ребят, сидящих рядом.
Георгий и Виктор синхронно кивнули.
- Платите штраф!
- Денег нету. Видите ли, машину разбили, всё скинули на месте что б не сесть сразу, - Игорь указал на свой поломанный нос и густо порезанный лоб.
Трамвай сделал очередной поворот и хриплая запись объявила об остановке.
- Вот нам уже и выходить, - весело добавил Георгий.
Контролёр проследил взглядом за четвёркой и пошёл дальше проверять документы на проезд у других пассажиров….

Падающие снежинки таяли, оставляя лишь маленькие точки на одеждах прохожих, спешивших к выполнению своих человеческих обязанностей. Да, именно так. Шёл снег. Но что за зимы в этом славном граде Киеве? Наблюдать за снегопадом можно вечно, не замечая, что сам стоишь по колено в подтаявшем белом пухе. Зажигающиеся фонари раздражённо потрескивали, выражая неудовольствие перепада температуры. Унылые виллы состоятельных дядюшек, уютно устроившись на склонах Днепра, со скорбью наблюдали за слоем снега, ложившегося на тонкую корку льда, и на них самих, скрывая прелести построек, вот только начавшего затягивать речку. Прохожие отдавали дань приходу королевы льдов, чертыхаясь, скользя по замёрзшей воде и падая, падая на набережные тротуары. Совершенно обычный вечер, предвещавший лишь конец недели, полностью вступил в свои права, затушив последние яркие отблески солнца на горизонте. А как оно сияло! Как бескорыстно, ещё час назад, солнце дарило остатки тепла всё тем же чертыхавшимся прохожим не желающим смириться со сменой погоды.
Наблюдавшего за всем этим, можно было назвать человека, стоявшего у воды, крепко державшегося за каменную ограду. Бой Лаврских колоколов сквозь завесу снега донёсся глухо, но различимо.
- Пять, - сказал он молча. И вправду, не более пяти часов прошло с момента расставания с Клавдией, не более четырёх от отправки письма, и не более часу со времени стояния здесь. Этот ряд можно было бы увеличить, нырнув всего лишь на сутки назад – в прошлое, но это было бы излишеством. Торчавшая из под руки, пачка сигарет привлекла одного из, идущих по набережной, людей.
- Уважаемый, не угостите сигаретой? - спросил подошедший. Не получив ответа, он ловко выдернул пачку из под пальцев, вытащив маленькую сигарку. Подозрительно осмотрев её, он закурил. Щеголю явно нечего было делать. Молча водрузив мини-портсигар обратно – между камнем и рукой угощающего, он встал рядом  с неподвижным человеком, и завёл долгую риторическую беседу. Его явно забавляло то, что его новый знакомый не обращал на него ровно никакого внимания. А молодой человек грустно смотрел в воображаемую воду, вглядываясь в снежное покрывало, будто бы пытаясь увидеть сквозь него корочку льда. Я называю этого юношу молодым, так как иначе не может быть, и, собственно, это моё право. Он действительно не вслушивался в слова, доступные слуху, доносившиеся от разговорчивого щеголя. Философски поразмышлявши и торжественно завершивши обсуждения сегодняшней ситуации в стране, щеголя привлёк бой колоколов, теперь уже возвещавший о начале вечерней.
- Церкви… Вот скажите, друг мой, ведь это неплохой оборот денег и очень даже прибыльный! Мало того, спонсор заслуживает молитв от всего прихода и лично от настоятеля. Насколько всё продумано. Первый взнос – ваш, после: жертвования прихожан, которыми можете собственно распоряжаться  вы. И наконец – посмертный почёт и память, как следствие – отмоленная душа. Чем то напоминает индульгенцию, не так ли? В прошлом, конечно. Разница лишь в «прощении» и «отмаливании» грехов, но следствие остается тем же. Вы его знаете: вечное блаженство за помощь в этом временном мире церковной парафии. Лично меня пробивает на смех. Неужто, финансовая помощь, не представляющая для вас труда, и угрозы вашему капиталу даёт вам право на вкушение вечного блага? - щеголь на секунду замолчал, дабы затянуться, но тут же продожил.
-Чёрт подери, был как то я в одной из Лаврских церквей. Не помню названия, их там много, но настолько высоким был купол, настолько красивыми росписи на стенах, - я невольно загляделся. Признаюсь, проклинал себя после за малодушие и минутную потерю бдительности ради наслаждения. Сам я то из пригорода – небывалый контраст. Наша церквушка, в которую водила меня мамка, маленького, - три стены да и камень посреди алтаря без иконостаса, а одежды на отце, будто со времён Первого Вселенского. Где же справедливость? Все хотят жить красиво, и даже молиться модно. Злы люди стали, немилы. Злостные взгляды убогих старушек, греющихся одна об одну в углах церкви, делящих, как и каждый сантиметр вязаных шарфов, так и малую долю всякого тепла. Возьмём монахов – элитные части и верные войны церкви, а прячутся в четырёх стенах. Да они должны с криком ринуться в толпу, афишируя неверующим, ищущим и сомневающимся свою позицию, выставляя для всеобщего обозрения догматы церкви на жизненных примерах. Ах, критика! Но ведь она всем идёт на пользу. Сидящим в затворе недолго возгордиться, но и умереть от собственной переоценки, не замечая достоинства других людей, наслаждаясь лишь забвение своего морального превознесения. Между прочим, одна из самых больших проблем одиноких. Невероятно, общество больно идеями, находящими свой фундамент на эмоциях.
Возможно, вы удивленны моим внешним видом и словами, не вяжущимися с моей одеждой. Мы вновь возвращаемся к началу: стереотипы, забитые до смерти унылыми переживаниями о досрочной кончине, не соответствии в мире материй. Одумайтесь, мы все больны переживанием, съедающим наши сердца, рвущим душу и изрыгая её останки в виде любовных писем знакомым девушкам и парням. Что-то я заговорился! Мои возможности ограничены, поймите меня правильно, но не воспринимайте фразу стандартно.
Я никогда не преследую стереотипы общества.
Я никогда не преследую мнения других.
Я никогда не смотрю по сторонам в поисках пути, основанного на лжи. Удачи вам, друг мой. Ах, постойте! Да забудьте вы о девушке, сидящей в вашем уме. Она недостойна вашего внимания, раз вы безответно страдаете по ней. Поверьте, я  знаю, нам суждено ещё встретиться, сделав выводы.
Подъехавшее такси медленно остановилось и щеголь уселся на заднее сиденье чёрного фольцвагена.
- Я заждался, впредь – не опаздывай,- промычал он, развалившись на заднем сидении.
Водитель кивнул. Автомобиль так же медленно отъехал. Молчаливый молодой человек так и стоял бы на набережной до скончания времён, если бы не случайный прохожий, зацепивший его, не закричал от ужаса при виде падающего закостеневшего тела в воду…

- Вы ненормальный? Это гиблое дело, западня, если хотите. Только полный кретин станет вкладывать хоть копейку при столь смешных обстоятельствах. Круглолицый агент повертев головой, как обычно, начал со своей любимой фразы:
- Если посмотреть с другой стороны…
- Неужели до вас не доходит? Я не стану гробить реальные деньги в нереальное предприятие, и ублажать ненормального своим капиталом! – подпрыгивающий от ярости в своём кожаном кресле, в рабочем кабинете на высоте сорока двух этажного здания, Вячеслав Нектаров выглядел довольно таки устрашающе. Вдруг, краснота сменилась бледностью, руки опустились на кресло, и он ровно, но быстро задышал. Выхвативши таблетку из кармана пиджака, он запил её бокалом шампанского. Агент, наблюдающий за всей этой сценой, слегка удивлённо приподнял брови и кашлянул.
- Каких то десять тысяч долларов, господин Гольдман гарантировал, что на вас можно рассчитывать.
- Проваливайте, - еле слышно прошипел хозяин кабинета. Второй присутствующий без замедления удалился. «Что за денёк сегодня, то одни, то другие, то эти». Вспоминая происшествия вчерашнего дня: очередная вечерне-ночная пьянка, вышедшая из себя жена, отсутствие сына дома, - всё опять всплыло в памяти и не давало покоя. Раздумья прервал новый заместитель отдела финансов, поступивший вчера на работу по рекомендации одной из самых успешных фирм Америки. Стукнувши три раза изгибом указательного пальца, он поспешно зашёл, но уверенно поздоровался:
- Доброе утро. Вот отчёт за прошедшую неделю. Разрешите откланяться. – не моргая протараторил вошедший.
- Доброе, доброе, да не спеши ты. Отчёт за прошлую неделю? Как это ты успел так быстро влиться в работу… Хм.. Производство в норме.
- Что там с… - директор фирмы понизил голос.
- Два «откатчика», - всё так же не моргая отчеканил он, - Один от постоянного покупателя, второй анонимный.
- Не понял. Что значит анонимный? Все операции проводятся официально  через банковские счета, если не затрагивать некоторых частей договора – к официальности. – директор натягивал на себя пальто не отрываясь от отчётов, лежавших на столе.
- Речь идёт о больших деньгах, о лишнем нолике в конце цены, предложенной покупателем, о таком, не свойственном нашему времени феномене – расточительстве.
- Следи за предложениями нашего мистера Онанима, я удваиваю твою зарплату, но это только начало, конечно. И держи язык за зубами, – бросил через плечо, уже переступая порог двери своего кабинета. – Ксюш, для всех, желающих меня видеть, или слышать, - я на совещании в другом конце города.
Миловидная, симпатичная девушка коротко кивнула, переключив все входные звонки с телефона Нектарова на свой. Нетерпеливость, имеющая выражение в постукивании пальцев по стенке лифта, изменилась обнаружением отсутствия кошелька и документов на машину. Зажав «стоп», а затем кнопку сорок два, директор остановил лифт, который теперь ни в какую не хотел ехать наверх. Диспетчерская молчала. Ровно через девяносто три секунды лифт поехал вниз – на первый этаж, не отзываясь на просьбы, и угрозы пассажира. Выйдя из лифта на первом этаже, директор набросился на администратора:
- Что творится с этим лифтом? Где ответственный за исправность оборудования здания?
Администратор нервно вызвал по базе дежурного по лифтам на вахту. Происходящие за окном события заставили забыть управляющего компанией про все мелочи предыдущих пяти минут, приведя его в шок. Со свистом прилетевшее с крыши ведро краски приземлилось прямёхонько в лобовое стекло новенького мерседеса, принадлежавшего как раз ему. Отвисшая челюсть начальника захлопнулась лишь после обращения только что подошедшего инженера.
- Вызывали, - напряжённо спросил он. Проследив за взглядом начальника, он присоединился к группе челюстеотвисших. Створки откатили стеклянные двери, и пропустили Вячеслава к искалеченной машине. Дыханье вновь участилось; но что то заставило вернуться его в норму. Наверное, документы и бумажник владельца автомобиля, которые он забыл наверху, - нагло лежали в ведре. Закатав рукав, выудив документы, свой личный кожаный беззамочный мини-сейф, хозяин выкинул ведро из салона машины, усевшись за руль. Тяжело было представить, как документы очутились в ведре, которое, в свою очередь разбило стекло, но он предпочёл просто не думать об этом. Нектарова не волновало ничто кроме бокала хорошего коньяка. «Что уставились?» - подумал он, глянув на зевак, среди которых был только что сам. Мелкие осколки битого стекла врезались и в сиденье, и в самого водителя не привлекая внимания второго. У него была жуткая головная боль и предчувствие очередного приступа жабы, не учитывая дующего, сквозь разбитое стекло, ветра.
Проехав до очередного светофора по улице Сагайдачного, Вячеслав в изнеможении уткнулся головой в руль; мало того, все прохожие неустанно изучали повреждения мерена. Услышав вой серен, стоявших сзади водителей, он резко нажал на газ и только тогда поднял голову. Девушка, привыкшая к тому, что бы ей пропускали дорогу, была буквально перебита пополам бампером машины. Нектаров выскочил и подбежал к лежавшей. Она явно была при смерти: переломанный хребет и раздробленный череп не давали шансов.
- Умерла! – сказал кто то.
- Умерла! – повторила толпа.
Но виновник не мешкал; бесцеремонно оттащив на тротуар невинную жертву, он уселся обратно за руль и медленно отъехал. Никто не посмел его остановить – люди не поняли, что произошло.

Развалившись на диване, Вячеслав включил телевизор. Первые же новости комментировали происшествие.
- Буквально час назад на улице Сагайдачного была сбита насмерть Клавдия Никитина – ученица третьего курса института иностранных языков. Некоторые свидетели сразу узнали виновника – известного своим невероятным, стремительным успехом Вячеслава Нектарова; он вышел из машины и убедившись, что девушка мертва, сам вызвал милицию…
В этот момент Нектаров бахнул об стол бокалом налитого ранее коньяка, да так, что тот закапал со стола на пол.
-… и добровольно сдался властям. Сейчас он находиться в районном  отделении милиции и даёт показания, - закончил диктор.
На экране появилась картина сидящего перед следователем Нектарова со слезами на глазах. Смотрящий передачу, Нектаров окончательно разъярился. «Кто это? Его двойник? Очередная шутка Михаила Ивановича Гольдмана? Или месть за то, что он сегодня пожадничал? Ранее такого не наблюдалось.»
- Интересным находится тот факт, что лобовое стекло машины директора известной компании «Вектор» оказалось разбитым. Но никто не видел, ни как девушка разбила собой стекло, ни было ли стекло разбито до этого. На экране появилось лицо девушки – всё остальное тело было накрыто белой простынёй. Очередной сердечный приступ сдавил Вячеслава Матвеевича: не узнав её искривляющуюся в судорогах, теперь память ясно напомнила что они знакомы – подруга его сына Игоря, - Клавдия Никитина, та самая языковеда, разговаривающая поговорками.

Словно острие кинжала полоснуло Вячеслава Матвеевича, - так ключ утонул в замочной скважине и дверь отворилась. Мелкая дрожь прошлась по его телу, он переключил канал. В комнату зашла его жена, ещё в пальто и с покупками в руках.
- Сына нету? – спросила она, не здороваясь.
- Пусть гуляет, молодой ещё, зелёный, - гоготнул муж.
- Я всегда считала тебя ненормальным. Какой нормальный отец способен на такие слова? Его нету со вчерашнего утра. – жена даже не поворачивала в сторону мужа голову.
- Удивила, - ухмыльнулся он. – На прошлой неделе его носило три дня кряду, и ничего – вернулся.
Как подтверждение этим словам в комнату влетел сын со струйкой крови сочившейся из носа и подбитым глазом.
- Мы не слышали как ты вошёл. Что у тебя с лицом? – опередил сына отец, так как тот уже было раскрыл рот и собирался что то сказать.
- Дверь была открыта. Пап, дай денег, я машину разбил, - оттуда и лицо.
Наличка тут же перекочевала из кошелька в кошелёк.
- Здравствуй, мам, - бросил сын, выходя из комнаты.
- Ну хоть напоследок заметил, - слёзы матери медленно стекали по лицу.
- Можно поинтересоваться, куда ты сейчас? Отвозить матерь друга в аэропорт или помогать отцу подруги работающему в пожарной, спасать детей из огня? – крикнул вдогонку отец.
- Нет, - послышалось из прихожей, - Всего-навсего еду к подруге, - парировал он.
- Ты знаешь, мне кажется, она сейчас не в духе, - протянул отец, наблюдая за процедурой шнурования ботинок. Сын как то странно посмотрел на него.
- О чём это ты?
- Если ты к Клавдии, её сегодня не стало между двенадцатью и часом дня. Её сбил автомобиль. – торжественно завершил отец.
- Иди ты к чёрту! Проспись! – заорал Игорь и выбежал вон.
Вячеслав Матвеевич пожал плечами, вернулся обратно в гостиную, встретившись с глазами Ольги, которые шептали: неужто ты совсем свихнулся, неужто? Ну наконец то!
- Это вышло случайно, я серьёзно! – закончил он.

Часть 2

- Да мы тут уже битый час стоим! Давайте поднимемся наверх, и разузнаем в чём дело! – нетерпеливого Ярослава дёргало из стороны в сторону, а взгляд метался по улице что то разыскивая.
- Договорённые пятнадцать минут ещё не прошли. На звонки она не отвечает. Ждём ещё пять минут и идём наверх. К тому же Игорь ещё не подъехал, интересно, что скажет его отец по поводу очередной разбитой иномарки? – Виктор Геннадиевич, более спокойная и рассудительная личность, карликового роста, англичанин по происхождению, заставил улыбнуться всех собравшихся. Неизменный чёрный фрак и трость были присутствующими, несмотря на холод.
- Будто мы не знаем, как девушки любят появляться вовремя, - протянул Георгий Владимирович.
Соня умиротворённо оглядела всю компанию, в том числе из себя, из четырёх человек, мёрзнувших уже четверть часа под подъездом подруги, воздержавшись от комментариев.

- Квартира? – спросил вахтёр, когда красноносая компания через пять минут шла к лифтам.
- Шестьсот тридцать седьмая, - промычал Виктор, - мадам, не подскажете, мисс Никитина не соизволила часом отлучиться ранее нашего визита?
- Как вчера вечером пришла, так и не видала я её здесь, - с удивление от такой необычной юношеской вежливости ответила женщина.
- Благодарю, - крикнул в ответ юноша сквозь закрывающиеся створки лифта.
Зажав и не отпуская кнопку звонка, ребята ждали какой-либо реакции. Дверной замок резко щёлкнул, кто то нажал на ручку по ту сторону двери, и она начала открываться. Вопли ужаса вырвались из глоток стоявших: окровавленное тело вывалилось из дверного проёма, приземлившись лицом на коврик для ног. Отскочив как ошпаренные, молодые люди ринулись обратно к лифту.

- Быстрее! Быстрее! – уже на первом этаже они выпрыгнули из лифта и чуть не сбили с ног входящего Игоря.
- Тихо! Вы чего? Совсем уже? – но прочитав на их лицах что то невероятное, он тихо спросил сам себя: случайность? Перед глазами появился образ отца. Игорь первый зашёл в лифт, остальные – за ним. Они вышли из лифта на четырнадцатом этаже, подошли к двери и… никаких следов крови – ничего! Не говоря уже о распластанном теле девушки, которое будто испарилось. Дверь вновь отворилась и навстречу шагнула Клавдия – цела и невредима, обняв Игоря Вячеславовича она заявила: «Прошу», - указав рукой внутрь квартиры. Все с опаской покосились на неё, но один за другим зашли.
Четвёртая бутылка вина расслабила нервы всех собравшихся и Виктор Геннадиевич затянул его любимую тему:
- Наши умы не востребованы! – он стоял на коленях махая пустым бокалом, - Ни для тонкой философии, ни для ещё более тонких логических рассуждений. Техническое образование учит стуку по клавишам, экономисты – выводят бесполезные статистики, литераторы – измеряют длины подвешенности языков, сравнивая их…
- Закрой рот! – завёлся Георгий Владимирович. Все с удивлением посмотрели на него – необычная реакция на обычный трёп.
- Если ты считаешь, что современное образование не повышает уровень человека, а усугубляет наше падение в  умственном развитии, не трепи нам нервы. Мы уже поняли твою идею. – Георгий за злостью прожевывал копчённого «Жёлтого полосатика».
Виктор Геннадиевич встал с пола, и усевшись поудобней на кресло закинул ногу на ногу. Пристально уставившись на Георгия Владимировича, он начал:
- Вы загоняете себя в рамки, получая информацию неполезную, выдуманную и не понятую вам самим. А создавая что либо новое, присваиваете себе звание отца, не выращивая созданное. Изучивши две-три книжки, вы идёте работать, после чего напиваетесь вечером в полном одиночестве. Вы – ядро общества, и вы его изгой. Это можно сказать каждому из вас.
- Ха-ха. Ты предлагаешь просить подаяния и не работать? Или идти против системы? Что нового ты можешь сказать? Так вышло исторически, что мы должны учить всякий бред, дабы параллельно с ним иметь возможность получать специальность на конкретных лекциях, например информатики. Тебя волнует то, что мы не понимаем сути и смысла существования, не стремимся к общему широкому образованию, довольствуясь примитивными развлечениями? Да, мы такие. Если ты не такой – это ничего не изменит. Вас слишком мало…- Ярослав всегда радовал окружающих простотой, которая достаточно часто упускалась в ряду более «высоких и важных вещей». Все уставились на зачинщика спора, теперь уже валявшегося в беспамятстве под кресло, на котором только что сидел.
- Он, кажется, малость перебрал, отведите его в волшебную комнату, - ухмыльнулся Игорь Вячеславович, - иначе будет как в прошлую субботу. Компания расхохоталась. Каждонедельные пьянки плавно переходили в «черездневные» и каждодневные.
- Идёмте на улицу… воздуха… воздуха, - бормотал очнувшийся перспективный, начинающий алкоголик. Ребята сжалились над ним, отвели на балкон и перевесили его голову через окно, на более они не были способны.
- Если совсем худо станет – зови, - гоготнул Ярослав Михайлович хлопнувши пьяного по спине.
Но он не позвал их ни через пять минут, ни через полчаса, а когда они зашли, он просто испарился. Странная но и понятная догадка охватила присутствующих на лоджии. Игорь Вячеславович посмотрел вниз через окно, ожидая увидеть распластанного на земле «друга». Его не было и там. Он буквально испарился! Что то на полу привлекло внимание Ярослава: маленький дневник или, скорее, записная книжка «испарившегося». Открыв её на первой попавшейся странице, он вслух прочёл: «Право, вы считаете, - вернуться в прошлый век культуры, равно шагнуть на ступень назад? Поразмыслите основательней, да это просто не шагнуть вперёд на прогнившую ступеньку современности. Куда более правильно продолжить начатый ранее путь, истинный путь, правильный путь, основанный на искренних рассуждениях философов.»
- Это явно дневник его мыслей, а не повседневных планов. – заметил Георгий Владимирович.
- Возьму ко я его, это может пролить свет на сие странное дело, - заявил Ярослав.
- Как в детективном романе, - захлопала в ладоши Соня.
- Смех здесь неуместен, - Ярослав стоял весь бледный.
- Ты что? Тебе его жалко? Он был совершенно скучен, к тому же со странностями, - отрезал Игорь.
- Всё-таки он человек..
- Он не стоил не одного из нас и близко. – Игорь начал закипать.
- Невозможно тебя понять… пропал человек, его хватятся, нас арестуют, как последних, видевших его перед исчезновением.
- Да мне плевать! – взорвался оппонент.
- Всё! Хватит, - Соня решила посоревноваться в надрыве связок с Игорем, - лучше отправимся за пополнениями запасов спиртного – оно на исходе. Кто за? Единогласно.

Ближайший магазин находился в соседнем подъезде этого же дома. Поразительная тишина центра Киева молнией отрезвила ребят, вышедших дружной пятёркой из подъезда. Обговаривать им ничего не хотелось. Закрыть глаза и рты было проще. Продавщица, читавшая газету, улыбнулась вошедшим клыкастой улыбкой. Оторопевшие парни и девушки стали медленно разворачиваться с намерением покинуть помещение со столь необычным персоналом.
- Ребята, вам две или три бутылки. Я не умею читать мысли. Ваши лица сами мне всё рассказали. Да что же вы так сразу пугаетесь, я отпускаю и неполнолетним … - жеманный голосочек бросил в спину уходящих набор фраз.
Игорь Вячеславович развернулся и впившись взглядом в глаза продавщицы проскрипел: «Две, пожалуйста».
- И купи мне сигарет, я вчера потерял портсигар, - бросил «поспешновыходящий» Ярослав, - мы подождём на улице.
Игорь не сразу понял, что произошло, но осознав, что остался здесь один на один с подозрительной особой, схватился за бутылки, бросил на прилавок деньги, и сказав: «сдачи не надо», пролетев в прыжке два с лишним метра, открыл ногой дверь, ведущую к выходу.

Часть 3

- Кто рискнёт? – вопрос прозвучал глупо. Игорь добрые пять минут не выходил из здания. Клавдия зарыдала, а остальные поёжились.
- Клав, идём домой, всё равно никто не отважиться туда зайти. – Ярослав медленно взял её за руку и шепнул, - Нам будет чем заняться и без него.
Девушка выдернула руку и посмотрела на него с дьявольской улыбкой:
- Ты так ничего и не понял, хотя мы много раз говорили по поводу меня и тебя. Я люблю Игоря.
То, что произошло дальше, было настолько фатальным, что брызнувшая кровь нисколько не удивила стоявших, а вот пистолет в руках Клавы парализовал страхом тела присутствующих.
- Ты спятила?! – заорала Соня, глядя на Ярослава с простреленным лёгким, харкающего своей кровью, и извивающегося как червь, на заснеженном асфальте. Георгий не сводил глаз с Клавы.
- Отдай мне пистолет. Отдай, не делай больше глупостей…- вторая пуля прервала его речь, и он как подкошенный рухнул рядом с Ярославом. Дуло покосилось в сторону Сони, но она опередила волю судьбы и лёгким ударом выбила пистолет из руки убийцы.
- Посмотри мне в глаза! Посмотри мне в глаза!!! Что с тобой? – Соня трясла за плечи онемевшую Клавдию. – Убийца! Что ты наделала!
Клава сбросила с себя руки Сони и взяла блокнотик Виктора, который выпал из кармана уже скончавшегося Ярослава.
-«Вот скажи, отец, был ли я хорошим сыном? – Тебе виднее, спроси у себя самого. – Самому себя тяжело оценить. – Да, но эта оценка более объективна из-за твоей собственной заинтересованности в вопросе. Все остальные дадут тебе оценку твоего детства не без лести, опираясь на твоё теперешнее положение в обществе», - прочитала Клава из блокнота.
- К чему всё это?! – Соня кричала, но уже понимая, что по её подруге плачет сумасшедший дом.
- Я не хочу отвечать, - Клава улыбалась.
Соня попятилась в сторону подъезда, а Клава, найдя на тротуаре взглядом пистолет, схватила его и начала пускать пулю за пулей в спину убегающей. Свинец черкнул Соню по щеке, но она забежала в парадное. Консьержа не было. Сев в открытый лифт, она поднялась на Клавдиев этаж.
Страшная догадка осенила её, как только она подошла к двери: ключи остались у Клавы. Услышав звук закрывающихся дверей на первом этажа лифта, она бегом устремилась к лестнице. Обычный балкон для курящих остановил её. Она глянула сверху вниз, но увидев там  два труппа, и услышав звук открывающихся сзади дверей лифта с разгону выбросилась с четырнадцатого этажа. Человек, вышедший из лифта, открыл дверь, и выйдя на балкон проследил за полётом тела. Это была не Клава, а высокий мужчина в чёрном костюме.

- До свиданья, Ольга Владимировна! – очередная ученица попрощалась с преподавательницей, секунду назад наблюдавшей за тем, как она ученица одевалась.
- Подучи Аллегретто, оно у тебя хромает, - кинула вдогонку учительница. Эту фразу преподаватель произнёс почти автоматически.
- Но среди моего репертуара только сонаты и этюды, - ученица в недоумении развернулась к учителю. Получив в ответ только белоснежную улыбку, ей пришлось закрыть дверь с другой стороны.
Мысли, витавшие в голове Ольги Владимировны, несли хаотический характер: «Нет, так нельзя… но он тебя не любит! А как же сын? Взрослый он уже». Противоречивость явно свидетельствовала о растерянности и уязвимости.
«Я совсем запуталась! А жизнь идёт, и выбирать могу только я; только я сама способна определить свою судьбу… Ну как знаешь» - всё-таки сдалась доброта. –«У тебя есть деньги. Зачем ты работаешь?... Монолог был прерван стуком в дверь. Получив в знак приветствия улыбку ещё более очаровательную, чем её собственная, Ольга взглядом пригласила войти сногсшибательно красивого парня.
- Ольга Владимировна, если не ошибаюсь! Я хотел бы взять у вас несколько уроков игры на фортепиано. Мне посоветовал вас ваш старый ученик, обучавшийся здесь около пятнадцати лет назад – ныне известный как господин Гольдман.
- Понимаю, - протянула Ольга Владимировна, пытаясь припомнить этого самого Гольдмана, но память сегодня явно пожадничала.
- За ценой дело не постоит, - улыбнулся юноша, - результат оправдывает методы и затраты.
- Когда вы хотите начать?
- Мои планы включают сегодня первое занятие в сей гостеприимной комнате.
- Позвольте ж! Через десять минут явиться ученица! – запротестовала Ольга Владимировна.
- Надеюсь, мы договоримся, - улыбка раздвинулась ещё шире.
- Приступим-с!

- Войдите! – таковой была реакция преподавателя на очередной стук в дверь. – Сегодня вы свободны, у меня срочные дела. – Ольга отправила по ложному адресату маленькую девочку, желающую обучаться искусству.
Спустя час Ольга Владимировна поняла, что она не сильно спешит домой. К тому же её очень расслабил этот заводной юноша, опытный в интимных отношениях. Она села на диван, откинулась на спинку кресла и закурила. Сосредоточив свой взгляд на фортепиано, она незаметно для себя уснула.

Вячеслав Матвеевич вышел из подъезда с мыслью о предстоящем посещении баньки и о, волновавших его, денежных вопросах. Покалеченный автомобиль пикнул, но дверь решила не открываться, отказываясь объяснить хозяину – почему. Неожиданно он понял, чего не хватало. Улицы были пусты – гробовое молчание. Случайно увидев через дорогу какое то движение, он, проклиная близорукость, вынужден был перейти дороги и лишь тогда разглядел компанию во главе со своим сыном. Он не успел подойти близко, как пятеро молодых людей направились ко входу в гастроном. Только один парень, стоявший немного в стороне, со слезами на глазах наблюдал за четырьмя уходящими. Заметив Владимира Матвеевича, он подошёл к нему и заговорил.
- Простите, вы меня видите?
- Да вроде бы ты не прозрачный, - гоготнул бизнесмен.
- А вот они меня – нет.
- В смысле?
- Да вот так.
Дверь открылась, но теперь компания с бледными лицами и без Игоря спустилась по лестнице. На Владимира Матвеевича внимание обращено также не было.
- Веселимся, Матвеевич? – слова принадлежали человеку в чёрном плаще и с маской на лице появившемуся из ниоткуда. Виктор Геннадиевич упал в обморок.
- Ваше время ещё не пришло. Отправляйся к своему хозяину. Пускай он снова перечитает договор, - отрезал незнакомцу Вячеслав Матвеевич.
- Да не волнуйтесь вы так. Я вовсе не по этому поводу. Хозяин велел передать, что кое-что изменилось. То, что было не в его власти, будьте осторожны. – хохот незнакомца.
- Вот и на тебе пробормотал Вячеслав Матвеевич, глядя на то, как Виктор приходил в себя. – Я разрываю контракт! Форсмажор!
- Попробуйте, как? – смех.
- Самоубийство.
- Валяйте. – незнакомец просто уже катался по асфальту.
- Почему они нас не видят? – Геннадиевич уставился на незнакомца.
- Вы ещё не догадались? – злорадствующий смех.
- Нет. Отвечай.
- Да потому что вы мертвы.
Глубокую, восстановившеюся тишину разрезали выстрелы, и все с открытыми ртами наблюдали за стрельбой Клавдии Никитиной. Когда Клава перестала стрелять, а Соня забежала в подъезд, незнакомец продолжил беседу:
- Итак, вы мертвы. Владимир Матвеевич для общества: успешный бизнесмен, высокообразованный, примерный семьянин. А по сути: запойный алкоголик, развратник, совершенно ненадёжный человек. Одному чёрту известно, как он добился всего этого. Правда, Матвеевич?
- Виденье ты, или мой внутренний голос? Я запутался…
- Я просто то, к чему ты привык, то, чего ты ожидал, и то, чего ты всегда так боялся…
- Я НЕ ВЕРЮ В ТО, ЧТО Я МЁРТВ, - заорал Владимир Матвеевич.
- А вас никто и не заставляет. Примите как должное.
- С какой кстати?
- Вы глупы. Вспомните тот момент, когда случилось что либо необычное, то, что вас удивило, что вышло за рамки…
- Эээ… Утро: новый работник, лифт. Да! Лифт! Далее шли лишь события, выходящие за рамки: избиение машины, авария, новости, и вот сейчас….
- Ваши останки вот только сейчас полностью изъяли из лифтовой шахты. Трос порвался. Аварийное торможение не сработало.
- Почему всё то, что вокруг меня, оно не чуждо, а будто бы я ещё жив?
- Всё это просто ваше воображение, а сейчас вы – дух. Вас здесь нет.
Виктор Геннадиевич не выдержал и заорал:
- Ну а что со мной?
- Ваше тело распластано под домом, точнее под балконом, на который вас так любезно выбросили ваши друзья. Вы потеряны. В своих философских рассуждения, в своей алчности, гордости, тщеславии, честолюбии… Ад – свойственное для вас место на земле, и как следствие – в загробной жизни.
- Ответьте, как так вышло, что мы не заметили момента нашей смерти? - Что является для человека с мёртвыми религиозными взглядами смерть? К тому же, внезапная? Я подчёркиваю, это случается незаметно! Хотя я никогда не умирал.
- Владимир Матвеевич, у вас не будет больше вопросов? Социальный паразитизм – отличная фраза, характеризирующее ваше существование. Из под земли выросли ещё два «тёмнокостюмных» философа под руки с призраком Клавдии, которая застрелилась, когда Соня забежала в подъезд.
- Попалась, дорогуша. Если в вашем случае, господа, это заблуждения в сложнейших способах размышлений или вечной жажде денег, то сей экземпляр перечитался любовных романов, будучи переполненным вечной любви, он натворил делов: убийство. Не так то просто искупить.. Ещё одна из уловок Хозяина.
Глаза Клавдии блуждали.
- Смотрите, она и сейчас не осознаёт своей бестелесности.
Владимир Матвеевич, пришедший в себя окончательно задал интересный вопрос.
- Позвольте же, как же я мог сбить её днём на дороге, если моё тело находиться в шахте лифта?
- Очень существенный вопрос, но на него ответ вы получите чуть позже. Сейчас я ускорю процесс смерти вашей подруги Сони, которая пошла в квартиру Клавдии. Отправьте их туда, куда нужно.
Незнакомец кивнул двум другим мужчинам и они растворились в воздухе. Буквально через 30 секунд тело Сони приземлилось в место общения духов.

Часть 4

Игорь Вячеславович зажмурился, настолько ярким был сияющий диск, светящий ему прямо в глаза. Бутылки, купленные тремя секундами раньше выпали из рук, зарывшись в зеленеющую травку под ногами. Юноша удивлённо захлопал глазами: за дверью явно была не улица города Киева. Оглянувшись, он вновь разглядел серенькую внутренность магазинчика и продавщицу-вампиршу, смотрящую на него:
- Не теряй времени, тебя давно ждут.
- Я просто хотел выйти из магазина вслед за моими друзьями, зачем мне всё это?
- Вспомни слова из «Отеля Калифорнии», которую ты так часто любил напевать: «в любой момент ты можешь освободить номер, но уже никогда не сможешь выйти из него». Ступай.
Ещё один шаг и двери за спиной Игоря Вячеславовича растаяли в воздухе. Он стоял посреди чудной поляны, вокруг бродили дикие звери, не замечавшие его. На берегу озера, которое не сразу заметил юноша, сидел человек. Одежду невозможно было определить, она зависела от его слов и настроения. Хамелеон. Игорь тихо подошёл к нему и поздоровался: « Добрый вечер». Тот испуганно подпрыгнул на месте и обернулся:
- Здесь нету времени. Здесь всё вечно. Почему ты крадёшься как кошка?
- Боюсь.
- Чего?
- Я не знаю что это за место, с кем я говорю, чем это всё для меня закончиться.
- Ты бывал здесь не раз. Почти каждую ночь. Ты знаешь меня, я всегда сам приходил к тебе в моменты гнева, злости, в моменты ненависти… Какая уязвимость.. Не понимаешь? Для тебя и так уже всё кончено.
- Где же я?
- В Раю.
- Покажи мне, что ждёт меня после Суда. – Игорь не был религиозным человеком, но кое-что помнил из бабушкиных слов и чтений Библии.. Только сейчас он осознал, что то всё был не бред.
Ничего не изменилось.
Всё осталось таким же.
- Это Ад? – спросил юноша.
- Да, - ответил хамелеон, - всё зависит от твоего собственного воображения того или иного места. Не более того.
- Могу ли я здесь остаться навечно?
- Возможно. Суд решит. Может быть тебя переведут в более светлые миры.
- Как? Я не был праведным.
- Да пойми же ты, даже там, - мужчина указал рукой вверх, - живущие там, любой Рай сделают Адом. И всё из-за постоянства. Дай обществу лучшие условия, и оно через месяц потребует ещё больших улучшений. И так постоянно. Нигде и никогда общество находящихся там не будет счастливо. Будь-то Рай или Ад……

Эпилог

Восемь теней напротив одного чёрного трона замерли, «зависая» в двадцати сантиметрах от пола . Зашедший из ниоткуда в никуда, человек, глубоко рухнул в кресло и лениво уставился на призраков..
- Вот мы и собрались, дорогие мои. Скажите мне… что вы чувствовали идя на это… Хотя, зачем, я знаю ответ.
Признаюсь, набегался я за вами. И контроллёр в трамвае, господа хорошие, молодежь. И щеголь, развлекающий мёртвое тело Ярослава Михайловича на набережной. новый работник вашей фирмы, Вячеслав Матвеевич. И ваш новый ученик, Ольга Владимировна…Зачем я всё это делал? Я хотел посмотреть на вас. В ваших глазах, у всех, нету ни капли сострадания, ни любви к ближним, ничего, ради чего стоило бы вам жить. Это уже не я решил, а он, - дьявол указал пальцем вверх,- Подустал я. Зато какой результат! Какой объём работы!
Сатана замолчал, подождав несколько минут, он продолжил с большим напором в голосе:
- Вячеслав Матвеевич, погибший от разрыва троса. Вы были лживы, сребролюбивы, чревоугодны. Приговор: смерть.
- Виктор Геннадиевич, погибший в результате падения в нетрезвом состоянии с многоэтажки. Ваши честолюбие, алчность, гордыня не знали мер. Приговор: смерть.
- Ольга Владимировна, жената на Владимире Матвеевиче. Погибли из-за небрежности и не соблюдения правил безопасности Вы жили нечестиво, имели грязные связи с кем только возможно и где только возможно. Частые мысли по поводу развода с мужем. Приговор: смерть.
- Клавдия Никитина, убийца, самоубийца. Если Бог и хочет кого либо наказать – забирает рассудок. Это наибольшая казнь .А как следствие: убийство ещё нескольких невинных жертв.  Мне остаётся только закончить. Приговор: смерть.
- Георгий Владимирович, убит. Воровство. Дай, мой дорогой, вы погубили свою душу сугубо из-за вашей жажды лёгкой наживи. Собственно вы только из-за этого и общались со всей компанией во главе с Игорем Вячеславовичем. Приговор:смерть.
Соня не могла слушать дальше, так как черёд пал на неё. Дьявол продолжал читать наизусть её страсти и страсти других, а она молча смотрела в пол…Она тоже убийца. Но убийца ребёнка. Своего ребёнка. Ей казалось, что это самое страшное преступление. А кто мог знать? Кто мог подумать, что всё это правда… Ад, Рай… смешно, но это так.
… - не думайте, что вы одни такие обездоленные. Это результат ваших жизней. Никого я  не пощадил. И меня в конце времён не пощадят, - закончил Князь мира сего.