Перед самым домом Илона предложила пойти в дом с приведениями.
-Кому страшно, может не идти.
Не помню, что я чувствовала, но за Илоной готова была идти на край света. Она все рассказывала с восторгом, это заставляло «нырять» в ее рассказы. Сама она театральный критик, но работала на телевидении в Германии, где жила уже долгое время.
Мы зашли через окно в желтые развалины старого дома без крыши, пол которого составляли балки, но все четыре стены мужественно стояли, сопротивляясь времени, некоторые успешно, некоторые из последних сил. Я, два немца и Мартин из Чехии прыгали за Илоной на середину дома, нам подсвечивала луна.
Остановились.
-тссс, слушайте, - Илона закрыла глаза.
Стоя, с закрытыми глазами, можно было услышать диалог между теми, кого не видно, почувствовать их прикосновение. Казалось, они рассматривают гостей, рады каждому.
Это было в то утро, когда Илона должна была уезжать. Ее трансфер от школы до аэропорта был забронирован часов на пять, рейс был ранним. Мы решили, что спать уже не имеет смысла. Всю ночь висели, вернулись к пяти. Илона отправилась за чемоданом, а я зашла к себе в комнату что-то взять или положить. Иду обратно, видно, народ подтягивается к главному входу. Там уже собралось человек пять.
- Hey, Moskow!
Это Джозеф из Турции, он не ходил с нами в клуб, но специально встал, что бы проводить Илону. Машины в такую рань не ездили и он, как и я, шел по дороге. Ногами пинал футбольный мяч и выделывал с ним выкрутасы. В списках я значилась, как студентка из Москвы, не все знали, что я одесситка.
- Защищай свои ворота - крикнул Джозеф.
В мою сторону полетел мяч. Я еще долго за ним бежала. Пока мы играли в футбол, подошла Илона. Прощались, все шутили, но чувствовалось, что не дол смеха.
Илона видела, как мы с Джозефом играли и сказала, что он чудный мальчик, умеет дружить.
На следующий день опять занятия, прогулки, под вечер еще посмотрели тяжелый фильм "In the wild". Я плелась в номер, призадумалась: Вот надо было это на ночь смотреть? ... сейчас горячего молока выпью и в люлю, может, повезет заснуть... или такое уже не прокатит...
- Hey, Moskow!!!
Слева от меня вырос Джозеф. Прошел пару шагов рядом, взял левой рукой мою правую, несильно потянул, меня повернуло на 180 градусов и в том же ритме я пошла, только уже не спать, а на растаманскую вечеринку.
- Там будет круто!!! Да что я буду рассказывать, сейчас сама увидишь!!!!!!!!
Настроение у него "что надо". Ну да, он же последние два часа не грузился на тему смысла жизни. Сопротивление тут бесполезно.
Обратно шли под утро.
- Ты ездила в Голубую Лагуну?
- Да, еще Илона была. Я еще никого не знала, кроме Миё, она меня пригласила, а там мы уже с Илоной познакомились. Мы тогда гимны пели по очереди.
- Кто это Миё?
- Студентка из Южной Кореи. Я с ней в номере живу. Ее еще Микки зовут.
- Все, понял. Она тоже пела? - улыбается на 32.
- Да, гимн Южной Кореи))))) А мы с Илоной гимн Советского Союза.
- Представляю, спой мне.
- А ты можешь гимн Турции?
- Я слов не знаю, хочешь Таркана спою?
- Пойдет.
Джозеф пел, а я, там где надо, должна была издавать звуки поцелуем. Вобщем как-то спели.
- Теперь ты.
Вот что сейчас петь, "Ще не вмерла Украина"? "Союз нерушимый"? С Илоной пели, сама я, конечно, слов не вспомню. Беда. А ну-ка, вот что.
Под танк ударила болванка...прощай гвардейский экипаж..четыре трууупа возле тааанка дополнят утренний пейзаж.. четыре трууупа возле тааанка дополнят утренний пейзаж...Нас извлекут из-под облооомков, поднимут на руки каркас...и залпы бааашенных орууудий в последний путь проводят нас..и залпы бааашенных орууудий в последний путь проводят нас.
А вот и Гошин дом. Надеюсь, я его не разбудила. Уже вижу его лицо, если он проснулся от услышанного в St.Julians.
- Красивый голос.
- А да, конечно. Ну это вобщем-то не совсем гимн, точнее совсем не гимн.
Интересно, что нам Миё пела. Надо будет гимн выучить.
Под конец поездки силы меня стали покидать. Решила, никуда не ходить, к тому же далеко я уже не ушла бы. На веранде, возле каждого блока стоял длинный деревянный стол, придвинутый к стене. С двумя скамейками по бокам. По утрам соседка по блоку, француженка иранского происхождения по имени Хомейра выносила туда заварник с чаем, молоко и сладости. Это был ее французский завтрак, который она принимала в элегантном халате. Она наслаждалась чаем, а мы ей.
Был приятный вечер, только начинало темнеть. Обожаю это время суток - не холодно, не жарко, не день, не ночь и обычно в это короткое время все так спокойно. Звуки кажутся приглушенными, как свет. Я облокотилась на спинку, вытянула ноги вдоль скамейки, смотрела на улицу, слушала приглушенные звуки. На столе лежала пачка сигарет, пепельница и еще в стакане было немного холодного кофе. Из открытых дверей блока тихо вышел Артур.
Поставил на стол свой кофе и черный кожаный футляр. Раскрыл молнию футляра, поднял верхнюю его половину и на полусвет появился набор трубок для курения табака и все необходимое для них.
Он недолго решался, выбрал одну из трубок, потом выбрал табак, достал из кармана футляра приспособление в виде лопаточки и стал забивать табак. Потом уселся так же на другой скамейке, облокотившись спиной на стену, подкурил и через каких-то десять-пятнадцать секунд в воздухе запахло вишней. Артур еще сказал, что ему иногда обидно слышать про приятный фруктовый запах его табака, сам он его не чувствует, разве что первую затяжку. Мы курили и смотрели на улицу.
- Хорошо.
- угу.
Через неделю, когда я вернулась в Москву, там было уже тепло. На парадной, где все курили, пооткрывали окна. Вечером я садилась на подоконник между третьим и четвертым этажом, курила и представляла, как Артур в этот же момент, только где-то на Мальте достает футляр, выбирает трубку, табак и подкуривает и в воздухе пахнет фруктами.
