Выкладываю урывок, если кому то станет интересно, выложу ещё парочку частей. А если вообще понравиться, допишу и выдам на общее обозрение всё.

«Падающие снежинки таяли, оставляя лишь маленькие точки на одеждах прохожих, спешивших к выполнению своих человеческих обязанностей. Да, именно так. Шёл снег. Но что за зимы в этом славном граде Киеве? Наблюдать за снегопадом можно вечно, не замечая, что сам стоишь по колено в подтаявшем белом пухе. Зажигающиеся фонари раздражённо потрескивали, выражая неудовольствие перепада температуры. Унылые виллы состоятельных дядюшек, уютно устроившись на склонах Днепра, со скорбью наблюдали за слоем снега, ложившегося на тонкую корку льда, и на них самих, скрывая прелести построек, вот только начавшего затягивать речку. Прохожие отдавали дань приходу королевы льдов, чертыхаясь, скользя по замёрзшей воде и падая, падая на набережные тротуары. Совершенно обычный вечер, предвещавший лишь конец недели, полностью вступил в свои права, затушив последние яркие отблески солнца на горизонте. А как оно сияло! Как бескорыстно, ещё час назад, солнце дарило остатки тепла всё тем же чертыхавшимся прохожим не желающим смириться со сменой погоды.
Наблюдавшего за всем этим, можно было назвать человека, стоявшего у воды, крепко державшегося за каменную ограду. Бой Лаврских колоколов сквозь завесу снега донёсся глухо, но различимо.
- Пять, - сказал он молча. И вправду, не более пяти часов прошло с момента расставания с Клавдией, не более четырёх от отправки письма, и не более часу со времени стояния здесь. Этот ряд можно было бы увеличить, нырнув всего лишь на сутки назад – в прошлое, но это было бы излишеством. Торчавшая из под руки, пачка сигарет привлекла одного из, идущих по набережной, людей.
- Уважаемый, не угостите сигаретой? - спросил подошедший. Не получив ответа, он ловко выдернул пачку из под пальцев, вытащив маленькую сигарку. Подозрительно осмотрев её, он закурил. Щеголю явно нечего было делать. Молча водрузив мини-портсигар обратно –между камнем и рукой угощающего, он встал рядом  с неподвижным человеком, и завёл долгую риторическую беседу. Его явно забавляло то, что его новый знакомый не обращал на него ровно никакого внимания. А молодой человек грустно смотрел в воображаемую воду, вглядываясь в снежное покрывало, будто бы пытаясь увидеть сквозь него корочку льда. Я называю этого юношу молодым, так как иначе не может быть, и, собственно, это моё право. Он действительно не вслушивался в слова, доступные слуху, доносившиеся от разговорчивого щеголя. Философски поразмышлявши и торжественно завершивши обсуждения сегодняшней ситуации в стране, щеголя привлёк бой колоколов, теперь уже возвещавший о начале вечерней.
- Церкви… Вот скажите, друг мой, ведь это неплохой оборот денег и очень даже прибыльный! Мало того, спонсор заслуживает молитв от всего прихода и лично от настоятеля. Насколько всё продумано. Первый взнос – ваш, после: жертвования прихожан, которыми можете собственно распоряжаться  вы. И наконец – посмертный почёт и память, как следствие – отмоленная душа. Чем то напоминает индульгенцию, не так ли? В прошлом конечно. Разница лишь в «прощении» и «отмаливании» грехов, но следствие остается тем же. Вы его знаете: вечное блаженство за помощь в этом временном мире церковной парафии. Лично меня пробивает на смех. Неужто, финансовая помощь, не представляющая для вас труда, и угрозы вашему капиталу даёт вам право на вкушение вечного блага? - щеголь на секунду замолчал, дабы затянуться, но тут же продожил.
-Чёрт подери, был как то я в одной из Лаврских церквей. Не помню названия, их там много, но настолько высоким был купол, настолько красивыми росписи на стенах, - я невольно загляделся. Признаюсь, проклинал себя после за малодушие и минутную потерю бдительности ради наслаждения. Сам я то из пригорода – небывалый контраст. Наша церквушка, в которую водила меня мамка, маленького, - три стены да и камень посреди алтаря без иконостаса, а одежды на отце, будто со времён Первого Вселенского. Где же справедливость? Все хотят жить красиво, и даже молиться модно. Злы люди стали, немилы. Злостные взгляды убогих старушек, греющихся одна об одну в углах церкви, делящих, как и каждый сантиметр вязаных шарфов, так и малую долю всякого тепла. Возьмём монахов – элитные части и верные войны церкви, а прячутся в четырёх стенах. Да они должны с криком ринуться в толпу, афишируя неверующим, ищущим и сомневающимся свою позицию, выставляя для всеобщего обозрения догматы церкви на жизненных примерах. Ах, критика! Но ведь она всем идёт на пользу. Сидящим в затворе недолго возгордиться, но и умереть от собственной переоценки, не замечая достоинства других людей, наслаждаясь лишь забвение своего морального превознесения. Между прочим, одна из самых больших проблем одиноких. Невероятно, общество больно идеями, находящими свой фундамент на эмоциях.
Возможно, вы удивленны моим внешним видом и словами, не вяжущимися с моей одеждой. Мы вновь возвращаемся к началу: стереотипы, забитые до смерти унылыми переживаниями о досрочной кончине, не соответствии в мире материй. Одумайтесь, мы все больны переживанием, съедающим наши сердца, рвущим душу и изрыгая её останки в виде любовных писем знакомым девушкам и парням. Что-то я заговорился! Мои возможности ограничены, поймите меня правильно, но не воспринимайте фразу стандартно.
Я никогда не преследую стереотипы общества.
Я никогда не преследую мнения других.
Я никогда не смотрю по сторонам в поисках пути, основанного на лжи. Удачи вам, друг мой. Ах, постойте! Да забудьте вы о девушке, сидящей в вашем уме. Она недостойна вашего внимания, раз вы безответно страдаете по ней. Поверьте, я  знаю, нам суждено ещё встретиться, сделав выводы.
Подъехавшее такси медленно остановилось и щеголь уселся на заднее сиденье чёрного фольцвагена.
- Я заждался, впредь – не опаздывай,- промычал он, развалившись на заднем сидении.
Водитель кивнул. Автомобиль так же медленно отъехал. Молчаливый молодой человек так и стоял бы на набережной до скончания времён, если бы не случайный прохожий, зацепивший его, не закричал от ужаса при виде…»

Отредактировано Goth (2008-12-22 21:08:21)