Любава
Облака свои кудряшки
Ближе к солнцу поднесли -
И, как серые барашки,
Вновь за пастырем ушли.
В поле встретил я Любаву
Близ шумящего ручья:
Вкруг нее дышали травы,
Ныло стадо комарья.
Светел длинный ее волос,
Она смотрит дальний лес -
Перед лесом желтый колос
Смотрит кружева небес.
Подперев главу руками,
Размышляет об одном:
Над земными чудесами,
Над любовью за холмом.
Ветер часто ласков с нею,
Словно та его сестра;
С нею кажется яснее
Хладный воздух октября.
Я подумал вдохновленно -
Грудь наполнили мечты.
Нет красивше в мире сонном
Сей славянской красоты.
Мысли все оставлены на вечер
Мысли все оставлены на вечер;
Стынет небо цвета серебра.
Накрываю теплым пледом плечи,
Прячась от сырого октября.
Мне об этой жизни все известно;
Я остался снова в стороне.
Эта грусть глубокая прелестна
Тем, что отражается во мне.
Стерты об асфальт годов подошвы,
Души будто сдавлены нуждой,
Малость кровоточат сердца прошвы;
Я ищу естественный покой.
Голые деревья, а их ветви
Смотрятся как трещины небес.
На любом шагу я вижу метки,
Оставляя на душе порез.
Мысли все оставлены на вечер;
Стынет небо цвета серебра.
Накрываю теплым пледом плечи,
Прячась от сырого октября.
Немного
Немного солнечного света
Способно душу по утрам
Согреть явлением рассвета,
Ударить лаской по глазам.
Немного кофе на дне банки
Напоминает: я живой
И заживляет сердца ранки
Своею черной теплотой.
Немного доброго общенья -
И вот ты снова человек,
И это Божье возрожденье
Отражено в движенье век.
Немного взгляда милой девы,
Возможно, будущей жены.
Лицом к лицу. Покой. И слева -
Окно - в нем проблески весны.
Немного той самоотдачи,
Что так полезна нам порой;
И звук субботней передачи
Любимой мамочкой родной.
Немного пьяного веселья
И откровений за столом.
Я одержим бесцельной целью,
Пустует мой душевный дом.
Я отношусь к другим нестрого,
Я верю в будущий покой,
Но только этого немного.
Ах, Боже, кто же я такой...?
Холод
Меня как гвоздь вбивают
В кости мирозданья
И нормами ровняют,
Давая указанья.
Под пласт дурной идеи,
Под насыпь из догматов.
Тупой - еще тупее,
С ужимками приматов.
Растраченная юность
На быт усталых будней;
И ложная уютность -
Как на дырявом судне.
Все морщится и мнется
Шершавою бумагой.
Лишь пиво жадно пьется
С отчаянной отвагой.
Все кончено. И время
С насильственной тоскою
Бросает в землю семя
С надеждой небольшою.
Навряд ли в такой холод
Взойдет росток заветный.
Один душевный голод
И в небе воздух медный.
Люби - и все что нужно.
Друг друга мы согреем.
Луна блестит жемчужно.
Вдвоем мы - уцелеем.
Отыскиваю признаки тебя...
Отыскиваю признаки тебя
В случайных тех, что на тебя похожи,
Свободу этой мелочью губя,
И сердце, возбуждая вновь до дрожи.
Порою, память - самый главный враг;
И нужно от нее искать спасенье.
Она как старый пасмурный барак
Вмещает пыль и сырость сожаленья.
Был день, отправил как-то я письмо,
Ответа все никак не приходило.
Забылось все, все утряслось само -
Но вдруг тебя ответить осенило.
Зачем напоминаешь каждый раз
То образом чудным, то милым словом?
Гляди, огонь любви почти погас -
И вспыхивает пламенем уж новым.
Оставь меня, коль чувства холодны,
Не жги воображение поэта.
Забыть мне не хватило и весны,
Теперь не хватит, чувствую, и лета.
Родина
Там, где начинал ручей путь извилистый далекий
Через поле, луг и даже через хвойные леса;
Там, где пас коров пастух вечно пьяный, краснощекий,
Где слышны в дневную пору только ветра голоса.
Но как только потемнеет, солнце спрячется за холмик,
Слышно кваканье лягушек рядом с заводью седой.
Прорисовка горизонта: домик, стог и снова домик...
Как же Родина прекрасна! Дарит счастье и покой.
Вижу дуб столетний строгий, жалко, больно одинокий.
Может быть, ему красавцу сотни две еще стоять.
Любит на него залазить сельский мальчик босоногий
И шуршанью плотных листьев по ребячески внимать.
Наша Родина не много ведь на карте занимает,
Зато полностью влезает в наши души и сердца.
Пусть красавица и дальше руки к солнцу воздымает,
Пусть полями прославляет Бога, нашего Отца.
